المنتدى العالمي المعني بالأمن الغذائي والتغذية

>> ENGLISH VERSION BELOW <<

Дорогие друзья,

Я хотела бы поблагодарить вас за участие в обсуждении. Я думаю многие из вас подняли очень  важные вопросы, которые несомненно требуют более детального анализа и дополнительных дискуссий. Я много почерпнула для себя в ваших ответах. Наверное самым ценным для меня лично было услышать об опыте разных стран с углублением торговли и последствиями для сельского хозяйства и продовольственной безопасностью. Я отметила следующие пункты:

1. Существуют значительные различия в методиках стран для оценки продовольственной  безопасности, в свою очередь это означает различные меры политики для достижения целей, связанных с продовольствием.
2. Торговля играет огромную роль для продовольственной  безопасности, поскольку любые действия в этой среде – например открытие рынка или наоборот, введение ограничений –  моментально влияет на доступность продуктов.
3. Многие эксперты отожествляют продовольственную безопасность с уровнем самообеспечения и импортозамещением. При этом остро встает вопрос государственной поддержки для достижения этих целей. От себя я хотела бы отметить, что в то время как самообеспечение может являться легитимной и вполне понятной целью государственной политики, стоит отметить, что она это одна лишь грань продовольственной безопасности, и связь между этими двумя понятиями не является автоматической. Обеспечение необходимым по качеству и количеству питанием прежде всего зависит от покупательной способности населения и, в дополнение, целенаправленности социальных программ. Даже во время кризиса высоких цен на продовольствие не наблюдалось перебоев с поставками, основная проблема заключалась в том, что определенные слои населения пострадали от высоких цен, при этом является ли страна производителем основных продуктов питания, решающим фактором не являлось, поскольку рост цен наблюдался везде.
4. Любая мера государственной политики окажет различное воздействие на разные слои населения. Очень точно написал Владимир Матенчук: « Правительство должно искать баланс между различающимися интересами участников оборота... Некоторые игроки создали достаточно сильные ассоциации, с возможностью финансирования лоббирования. Поэтому, очень важно, чтобы существовал сбалансированный диалог между различными заинтересованными сторонами, чтобы избежать перевеса тех или иных сторон.»
5. Все эти вопросы требуют углубленных исследований, особенно в контексте динамики торговых переговоров в регионе, как в рамках в ВТО, так и в ходе евразийской интеграции. При этом стоит отметить, что переговоры требуют не только достаточной аналитики, но соответствующего уровня подготовки для отстаивания государственных интересов. Как написала Klara Dzhakypbekova:  «...для того, чтобы добиться определенных разрешений на меры поддержки в данной отрасли, требуются средства и специализированные кадры для ведения переговоров на уровне ВТО. Для развивающихся стран это является важным препятствием в вопросах надлежащей защиты своих интересов на международной арене.»

Я думаю, эти вопросы будут подниматься не раз, в разных инстанциях и при разных случаях. Важно участие и экспертов, и государственных деятелей, и частного сектора, и международных организаций в этом диалоге. Я хотела бы еще раз поблагодарить участников, а также команду FSN Forum, которая подготовила, провела и обеспечила полную поддержку данного обсуждения.

Dear friends,

I would like to thank you for the participation in the discussion. I think many of you have raised very important issues that will undoubtedly require a more detailed analysis and further discussion. I learned a lot from your responses. Probably the most valuable for me was to learn about the experiences of different countries in deepening of trade and about the impact on agriculture and food security. I noted the following points:

1. There are significant differences in the methods of food security assessment. In turn, this means that there are a variety of policy measures aimed to achieve food related objectives.
2. Trade is crucial for food security, since any action in this environment - e.g.: opening of new markets or vice-versa imposition of restrictions - instantly affects the availability of products.
3. Many experts identify food security with the level of self-sufficiency and import substitution. In this context state support aimed to achieve these goals is a critical issue. I would like to specify that while self-sufficiency can be a legitimate and an entirely understandable national policy objective, it shall be noted, that it is a mere dimension of food security, and that the linkage between these two concepts is not automatic. Provision of food of required quality and quantity primarily depends on the purchasing power of the population and, in addition, on the focus of social programs. Even in times of a crisis, characterized by high food prices, there has been no disruption of supplies, and the problem resided in the fact that some social groups were affected by high prices; at the same time whether the country was a producer of basic foodstuffs was not a determinative factor, since price increase was observed countrywide.
4. Any measure of national policy will have a different effect on different social groups. Volodymyr Matenchuk was very precise: “Governments shall seek a balance between differing interests of economic agents… Some players have created rather strong associations, which have the possibility of financing for lobbying. Therefore, it is important to have a balanced dialogue between different stakeholders in order to avoid the preponderance of parties”.
5. All these issues require an in-depth research, especially in the context of the dynamics of trade negotiations in the region, both within the WTO and in the Eurasian integration. It is worth noting that negotiations require not only proper analytics, but also an adequate level of competence for defending the national interests. As Klara Dzhakypbekova wrote: “…special means and stuff for negotiations on the WTO level are required in order to obtain permits to use support measures for this industry. For developing countries it is a crucial obstacle to an adequate protection of their interests on the international stage”.

I believe these issues will be raised at different levels and under different circumstances more than once. Involvement of experts, government officials, private sector, and international organizations in this dialogue is very important. Once again I would like to thank the participants and the team of the FSN Forum, which prepared, conducted and provided full support to this discussion.

>> ENGLISH VERSION BELOW <<

Рената, спасибо за  пост !

В Украине используется подход, который имеет некоторые сходства с подходом в РФ, но также отвечает подходам ФАО. В Украине продовольственная безопасность, с формальной стороны, определена как «защищенность жизненных интересов человека, который выражается в гарантировании государством беспрепятственного экономического доступа человека к продуктам питания с целью поддержания его обычной жизненной деятельности» (Закон о «Поддержке сельского хозяйства Украины») или как « состояние производства продуктов питания в стране, что способно в полной мере обеспечить потребности каждого члена общества в продовольствии надлежащего качества при условии его сбалансированности и доступности для каждого члена общества» (Приказ Минэкономики «Об утверждении Методических рекомендаций относительно расчета уровня экономической безопасности Украины», 2013г.).

При этом, не существует как таковой на госсударственном уровне политики замещения импорта и самообеспечения продовольствием.

Продовольственная безопасность является составляющей экономической безопасности, и оценивается в соответствии с вышеуказанными Методическими рекомендации (далее -Методикой), которая является информационным и аналитическим документом, который используется для принятия управленческих решений относительно анализа, предотвращения и предупреждения реальных и потенциальных угроз национальным интересам в соответствующей сфере. Методика была изменена в 2013 году (предыдущая версия - 2007 года). При этом, в методике 2007 года для исчисления пороговых значений продовольственной безопасности принимались к сведению потребление на 1 лицо ключевых групп прод. товаров (10 групп), а также суточная калорийность питания человека (мин. 2500 тыс. ккал) и производство зерна на одно лицо за год. Оптимальный показатель импорта продовольствия во внутреннем потреблении государства был указан на уровне 25 %, но этот индикатор учитывался при расчете внешнеэкономической, а не продовольственной безопасности. В 2011 году, например, пороговый уровень продовольственной безопасности показал позитивную тенденцию и перешел в категорию «удовлетворительного уровня» (80 %).

В отличие от Методики 2007 года, действующая Методика 2013 года уменьшила количество групп продуктов с 10 до 8 (например, были выключены рыба и рыбопродукты) для расчета индекса продовольственной безопасности, при этом принимается в расчет не количество потребления, а соотношение производство/потребление продуктов (кг/ 1 лицо). Оптимальный порог уровня годовых запасов зерновых культур (процент к потреблению) был увеличен с 17 до 50 процентов. Также, теперь при расчете индикатора продовольственной безопасности учитывается показатель продажи импортных продовольственных товаров через торговую сеть: негативными считается показатель, который превышает 12 процентов. Кроме того, согласно с методикой 2013 года рассчитывается новый индикатор экономической безопасности - производственная безопасность, - при расчете которой  принимаются во внимание урожайность (ц. с 1 га) основных зерновых и зернобобовых культур и средний годовой удой молока от одной коровы.

Renata, thank you for your post!

A different approach is used in Ukraine; it bears similarities to the approach used in the Russian Federation, but at the same time it is in line with the FAO approaches. Food security in Ukraine is officially defined as “the protection of the vital interest of a person, which consists in an unimpaired economic access of a person to food guaranteed by the government, in order to maintain its normal life activities” (Law on Support of Agriculture of Ukraine), or as “the state of food production in the country that is able to fully cover the needs of every member of the society for food of good quality, providing that it is balanced and accessible to every member of the society” (Order of the Ministry of Economic Affairs “On Approval of the recommendations for the calculation of the level of economic security of Ukraine", 2013).

At the same time there is no import substitution and food self-sufficiency policy at the domestic level.

Food security is a component of economic security, and is estimated in accordance with the aforementioned guidelines (hereinafter - the Methodology); it is an information and analytical document, which is used for executive decision-making on the analysis, prevention and warning of real and potential threats to national interests in the relevant field. The methodology was changed in 2013 (the previous version was issued in 2007). At the same time, the 2007 Methodology used per capita consumption of key food groups (10 groups), daily caloric intake (min. 2,500 kcal) and annual grain production per capita to calculate the thresholds of food security. The optimal rate of food imports in domestic consumption of the country has been specified as 25%, but this indicator was taken into account in the calculation of foreign economic security, but not food security. For example, in 2011 threshold value of food security showed a positive trend and became a “satisfactory” level (80%).

Unlike the 2007 methodology, the current methodology reduced the number of product groups from 10 to 8 (for example, it had fish and fish products) in order to calculate the index of food security; at the same time instead of the amount of consumption it takes into account the ratio of production/consumption of products (kg/1 person). Optimal threshold level of year’s supply of grain (per cent for consumption) has been increased from 17 to 50 per cent. Furthermore, nowadays the sale of imported food products through retail network is taken into account when calculating the food security indicator: the value of more than 12% is considered to be negative. In addition, in accordance with the 2013 methodology the new indicator of economic security - Industrial Safety – is calculated; it takes into account the yield (dt/ha) of basic grains and legumes and the average yearly milk production per cow.

>> ENGLISH VERSION BELOW <<

Вопросы 1 и 2. В августе 2014 года в ответ на санкции Евросоюза, США, Австралии, Канады и Норвегии Россия ввела так называемые антисанкции, запретив экспорт в Россию по ряду ключевых продуктов: говядины, свинины, мяса птицы, рыбы, сыров, молока и плодоовощной продукции (Указ Президента РФ № 560 «О применении отдельных специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации»). Что изменилось в плане продовольственной безопасности? Хотелось бы отметить, что согласно Доктрине продовольственной безопасности в России продовольственную безопасность понимают не так, как в ФАО (наличие, доступ, использование и стабильность), а прежде всего как достижение определенных уровней продовольственной независимости. «Продовольственная независимость Российской Федерации - устойчивое отечественное производство пищевых продуктов в объемах не меньше установленных пороговых значений его удельного веса в товарных ресурсах внутреннего рынка соответствующих продуктов». Пороговые значения продовольственной независимости установлены по 8 продуктам или продуктовым группам. В настоящий момент пороговые значения достигаются по зерну, растительному маслу, мясу птицы, картофелю, сахару. По мясу говядины, свинины, овощам и фруктам пороговые значения еще не достигнуты. Хуже всего дело обстоит с молоком и молокопродуктами: удельный вес отечественного молока и молокопродуктов в товарных ресурсах внутреннего рынка составляет 76,6% при целевом показателе 90%. Но даже при достижении целевых показателей можно будет говорить только об обеспечении физической доступности продовольствия для населения (стабильность производства). Экономическая доступность продовольствия при импортозамещении часто снижается, так как растут цены и население не может позволить себе покупать разнообразный ассортимент продукции высокого качества, как раньше. Кроме того, импортозамещение не может произойти одномоментно. Как антисанкции отразились на официальной господдержке АПК? В Госпрограмму были внесены сильные коррективы. К пяти традиционным главным целям агропродовольственной политики, а именно (1) обеспечению продовольственной независимости России в параметрах, заданных Доктриной продовольственной безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента РФ от 30 января 2010 г. № 120; (2) повышению конкурентоспособности российской сельскохозяйственной продукции на внутреннем и внешнем рынках в рамках вступления России в ВТО; (3) повышению финансовой устойчивости предприятий агропромышленного комплекса; (4) устойчивому развитие сельских территорий; (5) воспроизводству и повышению эффективности использования в сельском хозяйстве земельных и других ресурсов, а также экологизации производства, под номером два по значимости, добавился новый пункт. Это ускоренное импортозамещение по мясу, молоку, овощам открытого и закрытого грунта, семенному картофелю и плодово-ягодной продукции. Как изменилась география импорта после введения антисанкций? Поставки продовольствия из США, Европы, Австралии были заменены на поставки из Беларуси, Бразилии, Казахстана, Турции, Израиля, Пакистана и других 40 стран. При этом с партнерами из ЕАЭС и Таможенного Союза не только не советовались, но даже не уведомили о грядущих изменениях в торговой политике. При введении антисанкций Россия не получила официального согласия партнеров по ЕАЭС, они не ввели аналогичные санкции. Неудивительно, что Белоруссия и Казахстан продолжили импортировать продукцию из стран, против которых Россия ввела санкции. Естественно у бизнесменов этих стран возник соблазн реэкспорта ввезенной продукции в Россию. Правовые документы ТС и ЕАЭС не запрещали реэкспорт, и даже если власти Российской Федерации были против, ничто не мешало бизнесу, незначительно доработав продукцию, сменив коды, поменяв упаковку, поставлять запрещенную продукцию на российский рынок. Страны-участники ЕАЭС должны не только унифицировать свои таможенные пошлины, квоты, тарифы, провести работу по пересмотру нормативов и стандартов безопасности продуктов питания и реформированию процедур сертификации и оценки соответствия нормам. Особое внимание также следует обратить на выработку согласованной позиции среди стран ЕАЭС касательно текущих переговоров в ВТО, в частности, правил для образования государственных запасов для целей продовольственной безопасности. Пока что все страны постсоветского пространства используют различные меры поддержки сельского хозяйства: меры бюджетной поддержки по странам сильно различаются не только по сути, но и по объёмам, механизмам реализации. Так, например, по методике OЭСР оценка поддержки производителей составляет по России 17% от производимой продукции, в Казахстане - 12%, в Украине - 1%. В Беларуси этот показатель не рассчитывался, однако исследования Центра аграрной политики РАНХ и ГС показали, что в Беларуси удельный объем бюджетной поддержки в разы превышает аналогичную в России и Казахстане. В этой ситуации российские сельхозпроизводители заведомо проигрывают своим белорусским коллегам, и о единой аграрной политике говорить трудно. Предстоят многие годы формирования взаимовыгодной политики, общей по отношению к третьим странам. Вопрос 3. По поводу малых форм хозяйствования (МФХ) я согласна с теми, кто считает, что формы их интеграции в рынок и торговлю не исчерпаны, прежде всего, через сельскохозяйственную кооперацию. МФХ в России представлены 223 тыс. крестьянских (фермерских) хозяйств и индивидуальных предпринимателей в сельской местности (разницы между ними практически нет,кКроме того, что КФХ чаще – юридическое лицо, а индивидуальные предприниматели – нет), а также 16 млн. личных подсобных хозяйств сельских жителей (ЛПХ). Из 16 млн. только 3-4 млн. хозяйств населения можно отнести к товарным. т.е. продвигающих свою продукцию на рынок. Однако недооценивать их роль в обеспечении продовольственной безопасности населения России, особенно в кризисные годы, и особенно с точки зрения доступа к продовольствию, нельзя. В момент кризиса доля МФХ в производстве сельхозпродукции возрастает, особенно по картофелю, овощам, сезонным фруктам (около 80% всего производства). Хозяйства населения способны быстро нарастить производство для собственного потребления по молоку, мясу. Основная проблема здесь – отсутствие качественных семян и племенного скота отечественного производства. Старая система сортоиспытательных станций, семеноводческих центров и племенных хозяйств практически распалась, семена и племенной скот закупается за рубежом. Многие эксперты совершенно справедливо связывают стабильное развитие агропродовольственного сектора России с крупным бизнесом, особенно по зерну, мясу, молоку), однако для обеспечения нужд на местных рынках, доступа к продовольствию в сельской местности, производство в МФХ очень важно. До сих пор в России с ее, пожалуй, одними из самых крупных по размерам земли и объемам производства агрохолдингами, более половину сельскохозяйственной продукции производят КФХ и ЛПХ, т.е. хозяйства населения. Отсюда – важность сельхозкооперации. В настоящее время в России зарегистрировано 6913 сельскохозяйственных потребительских кооперативов. Из них 1595 – снабженческо-сбытовых, 1043 – перерабатывающих, 1846 – кредитных. Самые большие сельхозкооперативов проблемы связаны недокапитализацией и слабой кооперативной инфраструктурой. Последние годы Минсельхоз России все-таки обратил на них свое внимание: была принята концепция развития кооперации на селе до 2020 года, ведомственная целевая программа «Развитие сельскохозяйственной потребительской кооперации до 2020 года» стала частью Государственной программы по развитию сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013-2020 годы». В 2015 году в качестве пилота 20 снабженческо-сбытовых и перерабатывающих кооператива получат гранты до 40 млн.руб. каждый. Для России в целом это очень мало.

Questions 1 and 2

In August of 2014 in response to the sanctions imposed by the EU, the USA, Australia, Canada, and Norway, Russia introduced the so-called anti-sanctions, that involved export bans of a number of key products to Russia, such as: beef, pork, poultry, fish, cheese, milk, fruits and vegetables (Decree of the President of the Russian Federation No.560 on the application of certain special economic measures to ensure the security of the Russian Federation). What has changed in terms of food security?

It should be noted that in accordance with the Food Security Doctrine of the Russian Federation, food security is understood differently than by FAO (i.e. availability, access, utilization and stability), it primarily means a certain level of food independence. “Food independence of the Russian Federation is sustainable domestic production of foodstuffs in quantities no less than the established thresholds of their share in relevant domestic commodities”. Threshold values of food independence are set for 8 products or food groups. Nowadays threshold values are reached in production of grain, vegetable oil, poultry, potatoes and sugar. As for the production of beef, pork, vegetables and fruits threshold values have not yet been reached. The situation in milk and dairy products industry is much less encouraging, since the share of domestic milk and dairy products in the domestic market is 76.6%, while the target is 90%. But even when the threshold values are reached we can only speak of a physical access to food for the population (stable production).  Economic access to food under import substitution conditions often declines since the prices increase and the population cannot afford to buy a diverse range of high quality products as they used to do. Moreover, import substitution is not a one-time occurrence. How did anti-sanctions affect the official state agricultural support? State program has been seriously adjusted. One new point has been added as a number 2 in order of importance to the following five traditional goals of the agro-food policy: (1) ensure food independence within the requirements, stipulated in the Food Security Doctrine of the Russian Federation which was approved by the Decree of the President of the Russian Federation No.120 of January 30th, 2010; (2) increase the competitiveness of Russian agri-products in domestic and foreign markets as a part of Russia's accession to the WTO; (3) improving financial sustainability of agricultural enterprises; (4) sustainable development of rural areas; (5) land and other resources reproduction and utilization efficiency improvement in agriculture, as well as ecologization of production. This is an accelerated import substitution of meat, milk, and field and greenhouse vegetables, planting potatoes and fruit production.

How has import geography changed after the introduction of anti-sanctions? Supplies from Belarus, Brazil, Kazakhstan, Turkey, Israel, Pakistan and other 40 countries have replaced food supplies from the USA, Europe, and Australia. However the EEU and the Customs Union partners have not even been consulted with, as well as they have not even been notified of the future changes in food policy. When introducing anti-sanctions has not received a formal consent of the EEU partners, they didn’t introduce the similar sanctions. It is not surprising that Belarus and Kazakhstan continued to import products from countries against which Russia has imposed sanctions. For sure businessmen of these countries are tempted to re-export the imported products to Russia. Legal documents of the Customs Union and the EEU didn’t forbid re-export and even if the government of the Russian Federation was against it, it didn’t affect the business. Slight modification of products, changing codes, and changing the packaging is all that is needed to supply the prohibited products to the Russian market.

The EEU member countries should harmonize their custom duties, quotas, and tariffs; revise standards of food safety; as well as conduct a reform of certification procedures and conformity assessment. Special focus should be made on the building of common ground among the EEU member countries in regard to the ongoing negotiations in the WTO, in particular in regard to the forming of state reserves for food security.

So far, all post-Soviet countries use different measures of agricultural support: measures of budgetary support vary greatly by countries not only per se but also in terms of volumes and mechanisms of implementation. For example in accordance with the OECD approach, producer support estimated for Russia is 17% of the output, for Kazakhstan – is 12%, and for Ukraine – is 1%. This figure has not been calculated for Belarus, however the study of the Center of agricultural policy of RANEPA showed, that the extent of the budgetary support is in large excess over the same in Russia and Kazakhstan. In this situation Russian agricultural producers confidently lose out to their colleagues from Belarus, and therefore it is difficult to speak of a common agricultural policy.  Many years of formation of a mutually beneficial policy, which will be common in relation to third countries, are still ahead.

Question 3. In regard to the smallholders I agree with those, who find that their ways of integration into market and trade have not yet been depleted; it can primarily be done through agricultural cooperatives. Smallholders in Russia are represented by 223 thousand peasant farms and individual entrepreneurs in rural areas (there is almost no difference between them, except for the fact, that peasant farms more often have a form of a legal entity, while individual entrepreneurs don’t), and by 16 million rural private subsidiary farms. Only 3-4 million out of the 16 million households can be qualified as a commercial farm, i.e. those that market their products. However their role in ensuring food security of the population of Russia should not be underestimated, especially during recession years and in terms of access to food. At the moment of a crisis, the share of agricultural production of smallholders increases, especially for potatoes, vegetables, and seasonal fruits (about 80% of total production). Households are able to ramp up in-house production of milk and meat really fast. The main problem here is a lack of domestically produced quality seeds and breeding stock. The old system of strain-trial stations, seed centers, and breeding enterprises is almost destroyed, thus seeds and breeding stock are purchased abroad. Many experts fairly associate sustainable development of agri-food sector with big business (especially in regard to grain, meat, and milk). However smallholders’ production is vital in order to meet the demands in the domestic markets and ensure access to food in rural areas. So far peasant farms and private subsidiary farms (i.e., farming population) in Russia produce more than half of the agricultural products, while in the country there are agroholdings that have some of the largest land areas and production volumes. Hence agricultural cooperation is very important. Nowadays there are 6,913 registered agricultural consumer co-operative. 1,595 of these are supply and marketing co-operatives; 1,043 – are processing co-operatives, 1,846 – are credit co-operatives. The most serious problems of agricultural co-operatives are due to undercapitalization and weak co-operative infrastructure. Over the recent years the Russian Ministry of Agriculture have finally paid its’ attention to them: the concept of rural cooperation development for the period till 2020 was adopted; departmental special-purpose programme “Agricultural Consumer Cooperation Development for the Period Till 2020” became a part of the State Program for Development of Agriculture and Regulation of Agricultural Commodities Markets in 2013-2020”. 20 supply and marketing and processing co-operatives will be granted with up to 40 million rubles each. In general it is not enough for Russia.

>> РУССКАЯ ВЕРСИЯ НИЖЕ <<

Linking Agricultural Research for Development (AR4D) to Extension and Advisory Services (EAS) to support food security and access to agricultural markets

The consequences of climate change have a negative impact on agriculture and rural and vulnerable population, which has already been affected by the severe outcomes of the recent global economic crisis. Since the recent food and financial crises, the prices of nearly every agricultural commodity have risen sharply, in a process which does not seem to have peaked yet. Several factors contributed to these price increases: increasing frequency and severity of droughts, rising energy prices and subsidized bio-fuel production, income and population growth, and market and trade policies that had a distorting effect. Poor people spend 50–70 percent of their income on food. Because wages for unskilled labor tend not to rise in line with food inflation, the poor have little capacity to adapt as prices rise. Moreover, even before the recent food crisis, the poorest of the poor were being left behind. Relevant coordinated interventions are needed to address production and productivity through policy and institutional innovations, improved markets and market linkages for smallholder agriculture.

Considering these challenges, CGIAR[1] Research Programs together with National Agricultural Research Systems and Rural Advisory Services joined efforts and set as primary objectives addressing the issues in order to improve agricultural productivity, increase the quality and quantity of food through intensification and diversification of sustainable agriculture and to develop the knowledge for the efficient use of natural resources, mitigating the negative impact of the consequences of climate change. A priority cross-cutting issue is addressing the needs of vulnerable and low income groups minimising projected adverse effects of the above mentioned threats.

Joint efforts of Agricultural Research Systems and Rural Advisory Services are focused on four main goals of regional development:

1. Improving the well-being of the rural population, particularly vulnerable groups and those dependent on agriculture;
2. Guaranteed improvement of the quality and quantity of nutritious food through the intensification and diversification of agriculture;
3. Rational use of natural resources;
4. Mitigating adverse effects of climate change.

The Strategies of agricultural research and innovation for future with food security stipulate an integrated approach based on (i) need for an integrated regional agricultural policies aimed at achieving the above goals; (ii) the opportunities for bigger impact by strengthening cooperation between national research institutions and multi-stakeholder regional centers and institutions in the field of agricultural research, innovation and education to facilitate actions for development along agricultural production and food chains; (iii) the implementation of collective actions to overcome the common problems at the regional level, such as trans-boundary diseases, use of natural (water, land) resources, and (iv) the further improvement of food security policy, providing for the development and integration of regional markets, enhancement in trade and commercial relations and modernization of communication infrastructure, and others.

Currently the CGIAR has developed strong research competencies in:

• Improvement of crop and animal production for commodities of importance to the poor;
• natural resource management for sustainable agriculture, including conservation and improved use of water, soils and forests; and
• social sciences and policy research which benefit the poor through improving access to agricultural resources, food and markets.

Agricultural growth through improved productivity, markets and incomes has shown to be a particularly effective contributor to reducing poverty especially in the initial stages of development. Good practices and research are critical for fostering the positive change in policies, governance arrangement and market systems to allow agriculture fully contributing to poverty reduction and development. As society and environment are constantly changing and interconnected a reconsideration of formerly proven principles are required. For instance, climate change shifts the parameters for crop yield improvement, policies promote socio-political dynamics, institutions and markets promote greater equity and environmental protection, and increasing agricultural productivity is critical to meet the needs of rising populations.

Reducing rural poverty and improving food security are conjunctive and require studies to develop and validate specific agricultural investments appropriate to different agrarian economies. Such research would involve a range of integrated components, including improving varieties of crops and livestock, restoration of degraded natural resources and improved value chains and markets. Outcomes of such interventions would be applicable for out-scaling the capacity for sustainable intensification of production with improved stability of yield and resilience to shocks, as well as improved household food security, increased stability of production and resilience to shocks and increased income from farm and non-farm activities, permitting investment in health, education and other poverty-reducing activities.

Improving food security and nutrition requires studies to develop and validate agricultural investments appropriate to high potential areas, including studies on improvement of crop and livestock productivity, a sustainable provision of natural resources which anticipates climate change, and improvements in policies on markets and trade which help to reduce and stabilize prices. Changing levels of production, price and access to affordable food by the urban and rural poor are considered as proper indicators of those interventions.

Creating effective mechanisms of delivering nutrient-rich foods to vulnerable groups, particularly those nutrients essential to growth and development of children is critical as well to cost-effective targeting of multi-stakeholders interventions. These may range from increasing the nutritional value and safety of relatively more available, staple foods, to increasing production and consumption of foods rich in micronutrients, particularly animal products, vegetables and fruit, through local agricultural diversification and improved market chains. There is a need for more evidence on where and how local improvements in agriculture lead to reduced undernutrition. For today, many programs on food supplementation and fortification have evidences of addressing undernutrition, but are rarely linked to local agricultural production which could present opportunities for agricultural improvement and sustained access to nutritional foods. Because of the critical importance of women in child nutrition, understanding and enhancing their role in the production and distribution of food at the household level must be an essential part of any strategy to reduce undernutrition.

Market driven changes, particularly in food security, should  involve different institutional arrangements in generating outcomes of coordinated interventions, especially with the private sector, which play critical role in the supply of genetic technologies and seeds, agrochemicals, veterinary products, agricultural machinery and implements, and even human nutrition. This role will continue to grow as the cost of biotechnology applications continues to fall, intellectual protection instruments become more standard and input and service markets consolidate. Multinational and national input supply firms are focused mostly on the commercial agriculture sector where the market and institutional conditions are present to ensure suitable rates of return for their investments, and this will continue to be so for quite some time. However, their up-stream domains will have an increasingly wider application scope and this will open up important partnering opportunities with public entities –both national and international – that have downstream capacities across different crops and agro-ecological environments.

Связь сельскохозяйственных исследований в целях развития (AR4D) с распространением опыта и консультационной помощью в целях поддержки продовольственной безопасности и доступа на сельскохозяйственные рынки.

Последствия изменения климата оказывают негативное воздействие на сельское хозяйство, а также на население сельских районов и уязвимые слои населения, которые уже пострадали от тяжелых последствий недавнего глобального экономического кризиса. Со времен недавних продовольственного и финансового кризисов, цены практически на все виды сельскохозяйственной продукции резко возросли в рамках процесса, который, по всей видимости, еще не достиг своего пика. Несколько факторов способствовали этому повышению цен: рост частоты и интенсивности засух, рост цен на энергоносители и субсидированное производство био-топлива, рост доходов и численности населения, а также наличие рыночной и торговой политик, которые имели искажающее воздействие. Бедные слои населения тратят 50-70% своего дохода на продовольствие. В связи с тем, что заработные платы неквалифицированных рабочих  не имеют тенденции к росту, в соответствие с уровнем инфляции продовольственных цен, бедные слои населения имеют мало возможностей для адаптации к росту цен. Кроме того, даже до недавнего продовольственного кризиса, интересы беднейших из бедных слоев населения не учитывались. Для решения вопросов, связанных с производством и производительностью, с помощью политических и институциональных инноваций, совершенствования рынков и рыночных связей для мелких фермерских хозяйств, необходимы надлежащие согласованные вмешательства. С учетом этих задач, Исследовательские программы КГМСХИ [1] совместно с национальными системами сельскохозяйственных исследований и сельскими консультационными службами объединили свои усилия и установили в качестве главных целей, направленных на решение проблем повышения производительности сельского хозяйства, повышения качества и количества продовольствия за счет интенсификации и диверсификации устойчивого сельского хозяйства и развития знаний для эффективного использования природных ресурсов, и устранения негативного влияния последствий изменения климата. Приоритетом многосторонней проблемы является удовлетворение потребностей уязвимых и бедных слоев населения, минимизируя, при этом, прогнозируемые неблагоприятные последствия указанных выше угроз.

Совместные усилия национальных систем сельскохозяйственных исследований и сельских консультационных служб преследуют четыре основные цели регионального развития:

1.       Улучшение благосостояния сельского населения, особенно уязвимых групп, и тех, кто зависит от сельского хозяйства;

2.       Гарантированное улучшение качества и количества полноценного питания за счет интенсификации и диверсификации сельского хозяйства;

3.       Рациональное использование природных ресурсов;

4.       Смягчение неблагоприятных последствий изменения климата.

Стратегии сельскохозяйственных исследований и инноваций для будущего продовольственной безопасности предусматривают комплексный подход, основанный на (i) необходимости интегрированной региональной сельскохозяйственной политики, направленной на достижение указанных целей; (II) возможности для большего воздействия, путем укрепления сотрудничества между национальными исследовательскими институтами и многими заинтересованными сторонами в региональных центрах и учреждениях в сфере сельскохозяйственных исследований, инноваций и образования для содействия действиям, направленным на развитие сельскохозяйственной продукции и пищевых цепей; (III) реализацию коллективных действий по преодолению общих проблем на региональном уровне, таких как трансграничное распространение заболеваний, использование природных (водных, земельных) ресурсов, а также (IV) дальнейшее совершенствование политики в области продовольственной безопасности, обеспечивающей развитие и интеграцию региональных рынков, улучшение торговых и коммерческих отношений, модернизацию инфраструктуры связи и другие.

В настоящее время КГМСХИ имеет серьезную компетенцию в исследовании вопросов:

·         Увеличения производства сельскохозяйственных культур и продукции животноводства для производства товаров, имеющих важное значение для бедных слоев населения;

·         управления природными ресурсами для устойчивого развития сельского хозяйства, в том числе сохранения и эффективного использования водных ресурсов, почв и лесов;

·         социальных наук и исследований в области политики, которые приносят пользу бедным слоям населения, посредством улучшения доступа к сельскохозяйственным ресурсам, продовольствию и рынкам.

Рост сельскохозяйственного производства за счет повышения производительности, совершенствования рынков и увеличения доходов, оказался наиболее эффективным фактором сокращения бедности, особенно на начальных этапах развития. Полезный опыт и научные исследования имеют решающее значение для закрепления позитивных изменений в политике, организации управления и рыночных системах, что позволяет сельскому хозяйству в полной мере способствовать развитию и сокращению масштабов нищеты. Поскольку общество и окружающая среда постоянно изменяются, а также взаимосвязаны между собой, необходим пересмотр ранее проверенных принципов. К примеру, изменение климата сдвигает параметры повышения урожайности; меры политического воздействия способствуют социально-политической динамике; учреждения и рынки способствуют большей справедливости и защите окружающей среды, а повышение производительности сельского хозяйства имеет решающее значение для удовлетворения потребностей растущей численности населения.

Сокращение бедности в сельской местности и повышение продовольственной безопасности взаимосвязаны и требуют исследований для разработки и проверки конкретных инвестиций в сельское хозяйство, с учетом различий аграрных экономик. Такое исследование будет включать ряд интегрированных компонентов, в том числе улучшение сортов сельскохозяйственных культур и скота, восстановление деградированных природных ресурсов и улучшение сбытовых цепочек и рынков. Результаты таких вмешательств будут применяться для масштабирования способности к устойчивой интенсификации производства с повышенной стабильностью урожайности и устойчивостью к ударам, а также для повышения продовольственной безопасности домашних хозяйств, повышения стабильности производства и устойчивости к ударам,  увеличения доходов от фермерской и несельскохозяйственной деятельности, что позволит инвестировать в здравоохранение, образование и иную деятельность, направленную на сокращение масштабов нищеты.

Повышение продовольственной безопасности и питания требует исследований для разработки и согласования инвестиций в сельское хозяйство, подходящих для районов с высоким потенциалом, включая исследования по улучшению сельскохозяйственных культур и продуктивности животноводства, устойчивому обеспечению природными ресурсами, которые подвержены последствиям изменения климата, а также совершенствованию политики в отношении рынков и торговли, которые способствуют снижению и стабилизации цен. Изменение уровня производства, цен и доступа к недорогой пище для городской и сельской бедноты, считаются соответствующими показателями тех вмешательств.

Создание эффективных механизмов обеспечения уязвимых групп населения продуктами, богатыми питательными веществами, в частности, решающее значение имеют такие питательные вещества, которые необходимы для роста и развития детей, а также для экономически эффективного таргетинга вмешательств, направленных в адрес различных заинтересованных сторон. Они могут варьироваться в зависимости от увеличения питательной ценности и безопасности относительно более доступных основных продуктов питания, к увеличению производства и потребления продуктов, богатых микроэлементами, в частности, продуктов животного происхождения, овощей и фруктов, посредством местной диверсификации сельского хозяйства и усовершенствования рыночной цепочки. Существует потребность в получении дополнительных свидетельств о том, где и как местные улучшений в сельском хозяйстве приводят к сокращению недоедания. На сегодняшний день существуют свидетельства, что многие программы, касающиеся пищевых добавок и обогащения, направлены на проблемы недоедания, однако они редко связаны с местным сельскохозяйственным производством, которое может представлять возможности для совершенствования сельского хозяйства и устойчивого доступа к питательным продуктам питания. Ввиду критической важности роли женщин в питании ребенка, понимание и повышение их роли в производстве и распределении продовольствия на уровне домохозяйств, должны быть неотъемлемой частью любой стратегии по борьбе с недоеданием.

Обусловленные рынком изменения, в частности, касающиеся вопросов обеспечения продовольственной безопасности, должны включать различные институциональные механизмы, связанные с созданием результатов скоординированных мероприятий, особенно в частном секторе, которые играют важную роль в поставках генетических технологий и семян, агрохимикатов, ветеринарных препаратов, сельскохозяйственной техники и инвентаря, и даже продуктов питания для человека. Эта роль будет увеличиваться, в то время как стоимость использования биотехнологий продолжит снижаться, инструменты защиты интеллектуальной собственности станут более стандартными, а рынки факторов производства и услуг консолидируются. Многонациональные и национальные фирмы-поставщики факторов производства ориентированы в основном на коммерческий сельскохозяйственный сектор, где рыночные и институциональные условия присутствуют для того, чтобы обеспечить подходящие уровни рентабельности своих инвестиций, и это будет так продолжаться в течение достаточно долгого времени. Тем не менее, владения, находящиеся вверх по течению будут иметь более широкую сферу применения, и это откроет широкие возможности для партнерских отношений с государственным структурами,  как с государственными, так и с и международными.

 [1]  Консультативная группа международных сельскохозяйственных исследований

>> ENGLISH VERSION BELOW <<

Интеграционные процессы на региональном и глобальном уровне играют важную роль для обеспечения продовольственной безопасности стран СНГ, в том числе Украины. Особенность этих стран состоит в том, что они являются де факто развивающимися странами (странами с переходной экономикой), хотя де юре, с точки зрения права ВТО, они не могут претендовать на такой статус (за несколькими исключениями).

Высокая доля сельского населения в общей численности населения Украины, структура сельско-хозяйственного производства и торговли, низкая официальная занятость в сельхоз секторе экономкии, ограниченность бюджетных средств для обеспечения поддержки производства, высокая доля малоимущих слоев населения и ограниченная доля среднего класса потребителей, кризисные явления в экономике, в том числе вследствие изменения региональных интеграционных процессов, влияют на формулировку государственной политики в сфере обеспечения продовольственной безопасности.

На внутригосударственном уровне, Правительство должно искать баланс между различающимися интересами участников оборота с/х продукции (производителями, переработчиками, трейдерами), при этом очень часто, даже в не кризисные периоды, такой баланс не очевиден исходя из самой структуры политики государственной поддержки. Классический пример - льготные режимы НДС, которые по определению дискриминационные, так как сама природа НДС предполагает, что в цепочке производства и передаче продукции будут стороны, которые будут брать на себя издержки по уплате НДС. Еще один пример - аграрные расписки, когда риск невыполнения обязательств был положен на уровне закона на трейдеров, которые протестовали против такого порядка вещей, вплоть до риска блокировки всей схемы финансирования.

При этом, очень часто «победители» и «проигравшие» определяются исходя из того, кому удается пролоббировать свои интересы и воплотить их в жизнь. Некоторые игроки создали достаточно сильные ассоциации, с возможностью финансирования лоббирования. Поэтому, очень важно, чтобы существовал сбалансированный диалог между различными заинтересованными сторонами, чтобы избежать перевеса тех или иных сторон.

Интеграционные процессы в СНГ также нуждаются в надлежащем диалоге, в частности в сфере технического регулирования. Для стран СНГ, которые интегрируются в европейское пространство, реформа сферы технического регулирования подразумевает дерегуляцию, tracability продукции,  уменьшение государственного контроля (то есть, коррупционной составляющей) на всей производственной цепочке. В то же время, система технического регулирования стран СНГ характеризовалась  системой советского стиля контроля над качеством, то есть тотального контроля со стороны госорганов, который часто не приводил к качеству контролируемой продукции. С другой стороны, европейский подход к контролю над качеством продукции подразумевает дополнительные инвестиции со стороны производителей, при этом в достаточно сжатые сроки.

Обязательства в рамках ВТО также влияют на определение государственной политики, и то, каким образом государство может эффективно стимулировать развитие отдельных отраслей и достижение продовольственной безопасности.

Исходя из последнего отчета в Сельскохозяйственный комитет ВТО касательно мер поддержки Украины (за 2011 год), более 2/3 всего АПП Украины использовано для поддержки сахарной отрасли (поддержки минимальных цен). Конечно, можно говорить об условном успехе такой политики, так как, например, за 2014 год производства сахарной свеклы и сахара увеличилось на 30 %. При этом, другие меры поддержки балансировали на грани de minimis . Например, если бы дотационный режим  (в виде возврата НДС) для молочной отрасли превысил порог de minimis, то Украина бы нарушила свои обязательства по связанному АПП.

В то же время, на сегодняшний день вопрос поддержки отдельных отраслей очень актуален, исходя из кризисных явлений, таких как девальвация гривны на 150 процентов в отношении ключевых валют (за исключением рубля), инфляция и номинальное обеднение населения, закрытие одних рынков и необходимые реформы для доступа на новые рынки. Например, в молочной отрасли снова подымается вопрос введения минимальных цен на молоко. Молоко входит в перечень социальных продуктов, рост цен на которые (для потребителей) регулируется административными мерами. Весной прошлого года имело место уменьшение закупочных цен на сырьевое молоко в связи с эмбарго России на ввоз молока. Государство, можно сказать, эффективно справилось с этой проблемой, путем интервенционных закупок выровняло закупочные цены. В дальнейшем, исходя из девальвации гривны, закупочные цены на молоко упали на 30 процентов (в валютном эквиваленте), в сентябре, по сравнению с мировыми. В 2014 году закончился дотационный режим в виде НДС на молоко, поэтому такая мера политики как минимальные цены, скорее всего не будет нарушать обязательства ВТО, но в то же время больно ударит по перерабатывающей отрасли.

Вместе с этим, более 40 процентов сырьевого молока закупается у личных крестьянских хозяйств. Одной из альтернатив дискриминационных мер поддержки могла бы стать поддержка кооперативов, чтобы улучшить качество молока (надлежащие условия молокосборных пунктов), и, соответственно, прибыль личных крестьянских хозяйств.  

Integration processes at the regional and global level play an important role in ensuring food security in the CIS countries, including Ukraine. The peculiarity of these countries is that they are de facto developing countries (countries with economies in transition), though de jure, as a matter of the WTO law, they cannot claim such status (with a few exceptions). Large share of the rural population in the total population of Ukraine, the pattern of agricultural production and trade, low official employment in the agricultural sector, insufficient budget funds to support production, high proportion of the poor and limited proportion of the middle-class consumers, economic crises including those that are a result of changes in the regional integration processes; all these factors affect the formulation of national policies in the field of food security. 

At the national level the government shall seek a balance between differing interests of the agents of the agricultural sector (producers, processors, traders), however very often and not necessarily in times of crisis, this balance is not that obvious in the light of the structure of state support. The classic example is a preferential VAT regime, which by definition is discriminatory, since the very nature of the VAT suggests that there are participants in the chain of production and delivery of products who will defray costs of the VAT. Agricultural receipts is another example; they were used when a default risk was put at the level of the law on traders, who were protesting against this order of things, up to the risk of blocking the whole financing scheme.

At the same time, very often "winners" and "losers" are defined based on who managed to lobby for their interests and bring them to life. Some players have created rather strong associations, which have the possibility of lobbying financing. Therefore, it is important that there is a balanced dialogue between different stakeholders in order to avoid the preponderance of parties.

Integration processes in the CIS also require a proper dialogue, in particular in regard to the technical regulation. For the CIS countries, which are integrated into the European area, the technical regulation reform implies deregulation, traceability of products, reduction of state control (i.e., corruption) through the entire production chain. At the same time, the system of technical regulation of the CIS countries is described by the Soviet-style system of quality control, i.e., total control by the state bodies, which often didn’t guarantee quality of products. On the other hand, the European quality control approach implies additional investment on the part of manufacturers on a tight schedule.

The WTO commitments also affect policymaking and the way the state can effectively stimulate development of certain industries and ensuring food security.

In accordance with the latest report on supportive measures for Ukraine (2011) to the Agriculture Committee of the WTO, more than 2/3 of the agro-processing support in Ukraine is used to support the sugar industry (minimum price support). Of course, one can speak of a conditional success of such a policy, since, for example, in 2014 the production of sugar beet and sugar increased by 30%. In addition, other support measures were on the verge of de minimis. For example, if a subsidized regime (by means of a VAT refund) for the dairy industry has exceeded the limit of de minimis, then Ukraine would have violated its obligations under the agro-processing support.

At the same time, today support of individual industries is an important issue due to the signs of a crisis, such as the hryvnia devaluation by 150 per cent against key currencies (with the exception of the ruble), inflation and nominal impoverishment of the population, closure of some markets, and reforms required to access new markets. For example, introduction of a minimum price for milk was brought up again in the dairy industry. Milk is included in the list of social products, and increase of prices on milk (for consumers) is subject to administrative measures. Last year’s spring there has been a reduction in purchasing prices for raw milk due to the Russian embargo on imports of milk. It can be said that the country has effectively managed this problem and by means of interventional procurement it equalized purchasing prices. Later in September due to the hryvnia devaluation, prices for milk have fallen by 30 per cent (in foreign currency equivalent), compared with the world prices. The subsidy regime in the form of VAT on milk has come to an end in 2014, therefore such a policy measure as a minimum price will not violate the WTO obligations, but at the same time will affect the processing industry.

At the same time, more than 40 per cent of raw milk is purchased from private farms. One alternative to discriminatory supportive measures could be to support co-operatives in order to improve quality of milk (appropriate conditions for milk collecting stations), and, accordingly, the profit of personal peasant farms.

>> РУССКАЯ ВЕРСИЯ НИЖЕ <<

Food security is a major concern, especially for developing countries where a large percentage of the population lives in rural areas and the agricultural sector represents a substantial weight in the economy.

During CECOSDA field work, we met Clarckson CHE, a student in the Bamenda Teachers Training College (ENS Bambili) who has been growing food crops like maize, cassava, sweet potatoes, plantains, Irish potatoes, and beans with her mother since 1980 as 6 years old boy. He sells the food stuff in the Nkwen local market to make a living, raise income for tuition fees in school and for household use. They depend entirely on their farming product as a source of income and food for home consumption.

Clarckson explains that they have experienced a huge increase in their sales between 2001 to present 2015 and most of their food crops are sold to middlemen who transport them to other neighbouring countries like Congo, Gabon, DR Congo, Nigeria and Equatorial Guinea. This is because they sell at very high prices considering the fact that the food stuff are more expensive in these countries, as such the prices of food in the local market increases. Dried cassava starch (locally known as Garri) was sold at the  cost of 12 cups for 200 frs CFA in 2002, but it  is now sold at of 1 cup for 50 frs CFA making 4 cups for 200 frs and sometimes 3 cups for 200 frs CFA. Some of these businessmen and women do not just buy the farm products from farmers but they go as far as buying an entire farm which is almost ready for harvest at an agreed price with the farmer; at time leaving the farmers themselves to go hungry.

Considering the fact that about 80 percent of farmers in Cameroon and the North West and Northern Regions in particular prefer trading their farm product to exporters for money, most families now go hungry which was not the case many years back. An average home can barely afford enough food to feed a family due to trade and export at higher prices.

Thus owing to FAO definition of food security, and with specific to regions; it is clear that trade has increased and it is gradually increasing the level of food insecurity in Cameroon generally and these areas in particular.

Продовольственная безопасность является серьезной проблемой, особенно для развивающихся стран, где большой процент населения проживает в сельской местности, а сельское хозяйство имеет существенный вес для экономики.

Во время работы CECOSDA на местах, мы познакомились с Кларксоном, студентом Bamenda Teachers Training College, который с 1980 года, будучи еще шестилетним мальчиком, вместе с матерью занимался выращиванием пищевых культур, таких как кукуруза, маниока, сладкий картофель, бананы, картофель. Он зарабатывает на жизнь, а также на оплату за обучение и на домашние нужды, продажей продуктов на местном рынке Нквен (Nkwen). Эта семья полностью зависит от  собственной сельскохозяйственной продукции, которая является источником дохода, а также пищей для собственного потребления.

Кларксон объясняет, что с 2001 по 2015 годы объем их продаж существенно увеличился, и что большинство выращиваемых ими культур продаются посредникам, которые занимаются их доставкой в другие соседние страны, такие как Конго, Габон, Демократическая республика Конго, Нигерия и Экваториальная Гвинея. Так происходит, потому что они продают по очень завышенной цене, учитывая тот факт, что продовольствие в этих странах является более дорогим, таким образом цены на местном рынке повышаются. Сушеный маниоковый крахмал (который местные жители называют “Garri”) продавался в 2002 году по цене 200 франков КФА за 12 чашек, а в настоящее время продается по цене 50 франков КФА за одну чашку, что означает 200 франков за 4 чашки, а, бывает, что и 200 франков КФА за 3 чашки. Некоторые из этих бизнесменов не ограничиваются лишь покупкой продукции у фермеров, а покупают целые фермы по согласованной с фермером цене, урожай на которых уже практически готов к сбору, тем самым, заставляя самих фермеров голодать.

Учитывая тот факт, что около 80% фермеров в Камеруне и в северо-западном и северном регионах, в частности, предпочитают продавать свою фермерскую продукцию экспортерам ради большего заработка, большинство семей в наши дни голодают, чего раньше не бывало. Вследствие торговли и экспорта по завышенным ценам, среднестатистическое хозяйство едва может позволить себе достаточное количество продовольствия для того, чтобы прокормить семью.

Таким образом, учитывая определение продовольственной безопасности ФАО, а также специфику регионов, становится ясно, что объемы торговли выросли, что постепенно увеличивает уровень отсутствия продовольственной безопасности в Камеруне,  в целом, и в указанных районах, в частности. 

>> ENGLISH VERSION BELOW <<

1)      Как уже отмечалось в предыдущих комментариях, в случае Кыргызской Республики ключевым моментом взаимовлияния торговли и продовольственной безопасности является политическое решение вступления страны в ВТО.

Имело место большое количество дискуссий касательно этого вопроса, но в области сельского хозяйства страна (как результат ускоренного процесса вступления  в ВТО и недостаточного внимания на возможные последствия в отдельных сферах) получила в итоге весьма неблагоприятные условия участия в данном торговом союзе. В частности, отсутствуют возможность оказания разного рода субсидий и мер защиты внутреннего рынка. При условии, что отдельные члены ВТО имеют подобные преимущества, которые им удалось добиться во время длительных переговоров, для Кыргызстана это довольно неравное положение на фоне других членов ВТО.

Ситуация на сегодняшний день: импортозависимость государства от импорта сельскохозяйственных товаров из стран ближнего зарубежья (Россия, Казахстан, которые находятся на этапе завершения переговоров о вступлении в ВТО). Например, любые изменения в объемах экспорта пшеницы из Казахстана и России напрямую влияют на внутренние цены на муку и хлебобулочные изделия в Кыргызстане.

2) Теперь, для того, чтобы добиться определенных разрешений на меры поддержки в данной отрасли, требуются средства и специализированные кадры для ведения переговоров на уровне ВТО. Для развивающихся стран это является важным препятствием в вопросах надлежащей защиты своих интересов на международной арене. Поэтому поддержу, высказанное ранее мнение, что международные организации могут оказать в этом помощь (на основе двухсторонних соглашений). В качестве примера могут стать процессы переговоров по вопросам митигации и адаптации по изменению климата, где такие страны как Узбекистан и Таджикистан сумели добиться поддержки международных организаций для лоббирования своих интересов (в частности, это специалисты и консультанты).

3) В целом расширение мировой торговли сельскохозяйственными товарами (пшеницей, рисом и кукурузой и др.) может иметь большой риск для глобальной продовольственной безопасности в будущем.

Это отражается во множестве факторов:

а) интенсификация сельского хозяйства, которая привела к масштабным экономически эффективным монокультурным плантациям, выгодных для крупных стран экспортеров;

б) результатом того  стала «глобализация рационов питания» - когда рис, пшеница, кукуруза, картофель, соя и др. стали ключевым продуктом рациона в большинстве стран мира, ввиду их физической и экономической доступности. Что приводит к «эрозии агробиоразнообразия».

в) рост числа населения и потребности в мясе приводит к росту доли зерновых в качестве корма, сокращая наличие этих продуктов для питания, что сказывается на ценах;

г) упор политики развитых стран на интенсификацию биотоплива, приводит к той же проблеме изъятия продовольственных товаров в производство и к увеличению цен.

В связи с этим странам - членам ФАО важно учитывать эти факторы, которые ухудшают ситуацию с каждым годом в условиях ограниченных природных ресурсов (нефти, земельных ресурсов, нефтяных запасов, удобрений - фосфора и т.д.). Все эти факты не раз озвучивались в ходе заседаний ФАО, и уже ведется определенная работа по усилению продовольственной безопасности. Важно теперь вести переговоры с отдельными сторонами для повышения осведомленности стран членов и выявления возможных компромиссов.

С учетом глобального рыночного механизма международное сообщество могло бы сделать общий осознанный шаг по созданию различных преференций к постепенному снижению влияния упомянутых факторов на будущую продовольственную безопасность:

- например, последним нововведением стали соглашения о Растительных генетических ресурсах и Нагойский протокол об увеличении потенциала растительных генетических ресурсов, в то же время, усиливая роль мелких фермерских хозяйств;

- учитывая, что 80% всех сельскохозяйственных земель составляют естественные сенокосы и пастбищные угодья, различные механизмы поддержки продукции, произведенной с большей долей кормов естественного происхождения, поможет контролировать цены на мясо и постепенно сократить потребность населения в мясе до определенной нормы (и улучшить позиции развивающихся стран на мировом рынке);

- учитывая, малый потенциал мелких фермерских хозяйств, что приводит к утере их производственного потенциала. Усовершенствование техник посева, ухода за посевами, сбора урожая и хранения урожая и т.д. поможет значительно увеличить объемы и качество урожая, что как минимум позволит укрепить самообеспеченность страны и улучшит ситуацию с продовольственной безопасностью.

Нынешние системы торговли, обеспечения продовольствием, переработки с/х продукции в долгосрочном плане имеют тенденцию к саморазрушению, рано или поздно последующие поколения резко ощутят последствия сегодняшних действий. Однако все подобные решения, перечисленные выше, крайне сложны в исполнении,  т.к. встречают огромный отпор от существующих производителей-гигантов, экономический успех которых напрямую зависит от сложившейся конъюнктуры рынка. Все же пошаговые действия и постепенное реформирование позволит выровнять нынешний курс на более устойчивое развитие. 

As it has already been noticed in the previous comments, the political decision of the country’s accession to the WTO is the key point of mutual interaction of trade and food security.

There’ve been many discussions on this issue, but the country  obtained unfavorable conditions for the participation in the trade union (as a result of an accelerated process of accession to the WTO and the lack of attention to the possible consequences for some fields). For example, there is a lack of capacity for subsidizing and measures aimed to protect the domestic market. Considering that some WTO members have such advantages, which were gained during protracted negotiations, therefore, the position of Kyrgyzstan is quite unequal against other WTO members.  

Current situation is:  the country depends on imports of agri-products from the CIS countries (e.g. Russia and Kazakhstan that are in the final stages of negotiations on accession to the WTO). For example, any changes in the volume of wheat exports from Kazakhstan and Russia have a direct impact on domestic prices of flour and bakery products in Kyrgyzstan.

2) Nowadays, special means and stuff for negotiations on the WTO level are required in order to obtain permits to use support measures for this industry. For developing countries it is a crucial obstacle to an adequate protection of their interests on the international stage. Therefore I endorse the expressed opinion that international organizations can provide assistance in this case (on the basis of bilateral agreements). The negotiations on mitigation and adaptation to climate changes, in which countries such as Uzbekistan and Tajikistan were able to win the support of international organizations in lobbying of their interests, could be an example (in particular, it refers to experts and consultants).

3) In general the expansion of the world agricultural trade (wheat, rice and corn market, etc.) can present risk to the future of the global food security.

It is reflected in a variety of factors:

a)     agricultural intensification, which led to a large-scale cost-effective monoculture plantations, and which is profitable for large-volume exporting countries;

b)     “dietary globalization” is the result – when rice, wheat, corn, potatoes, soybeans, etc. due to their physical and economic accessibility have become the basic food in the most countries of the world. This situation leads to the “erosion of agro-biodiversity”;

c)     the population growth and a raising meat demand lead to an increase of the role of grain as fodder, therefore reducing availability of these products for food consumption and affecting prices;

d)     developed countries focus their policies on intensification of biofuels, which leads to the situation when food products are used in other production that increase prices.

Due to the aforesaid FAO member-countries should consider these factors that in a resource-constrained environment worsen the situation every year (oil, land, oil reserves, fertilizers - phosphorus, etc. are limited). All these facts have been repeatedly mentioned during FAO meetings, and certain work aimed to enhance food security is being conducted. It is important to pursue negotiations with individual parties in order to raise awareness among member countries and to identify possible compromises.

Given the global market mechanism the international community could make a collective deliberate step for creating various preferences to gradual reduction of the negative impact of these factors on the future food security:

-        For example, the agreement on plant genetic resources and the Nagoya Protocol on increasing the capacity of plant genetic resources, at the same time, strengthening the role of small-scale farmers are the latest innovation;

-        Considering that 80% of all agricultural lands constitute of natural hayfields and pastures, various support mechanisms for products produced with a higher proportion of feed of natural origin will help to control prices on meat and gradually reduce the demand for it to a certain norm (and to improve the position of developing countries on the world market);

-        Given the weak capacity of small farms it leads to the loss of their productive capacity. Improvement of planting techniques, crop tending, harvesting and storage of crops, etc. will significantly increase volume and quality of crops that will strengthen self-sufficiency of the country and improve food security situation.

The current systems of trade, food security, processing of agricultural production in the long term, have a tendency to self-destruction. Sooner or later, the next generations will have repercussions of today's actions. However, all the solutions listed above are extremely difficult to implement, since they meet with a resounding rebuff from existing large producers whose economic success depends on the prevailing market conditions. Non the less step by step actions and gradual reform will allow to align the current course to a more sustainable development.

>> ENGLISH VERSION BELOW <<

1. Исходя из вашего опыта и знаний, каким образом соглашения и правила торговли повлияли на четыре измерения продовольственной безопасности (наличие, доступ, использование и стабильность)?

Я полностью согласна с участниками форума, что торговые соглашения непременно влияют на 4 составляющие продовольственной безопасности. Начиная с 2005 г., Республика Беларусь стабильно обеспечивает достаточный уровень продовольственной безопасности за счет собственного производства и является экспортоориентированной страной. При этом, имея 0,18 % мировых сельскохозяйственных угодий и 0,13 % мировой численности населения, занимает значительное место в мировых объемах производства и экспорта сельскохозяйственных и продовольственных товаров: 3-е место в экспорте льноволокна и 7-е – молокопродуктов, входит в 20 стран-лидеров по экспорту сахара, масла рапсового, говядины. Производством аграрной продукции занимаются сельскохозяйственные организации, фермерские (крестьянские) хозяйства, а также подсобных хозяйств населения. На долю крупных сельскохозяйственных организаций приходится более 70,0 % продукции, средняя площадь их сельхозугодий составляет 5000 га, в пользовании организаций почти 7,0 млн га.

Из-за введенного продовольственного эмбарго Россией Беларусь получила шанс значительно упрочить свои позиции на продовольственном рынке данной страны, а следовательно и реализовать принятые соглашения в рамках Евразийского экономического союза и Союзного государства (Беларуси и России). Однако практика показала, что в настоящее время отечественные эксперты исчисляют убытки (потери) от возникших разногласий между странами в объеме не менее 100 млн. долл.

При этом, что Республика Беларусь активно развивает взаимную торговлю с Россией белорусские товары сельскохозяйственного происхождения занимают незначительный удельный вес на российском продовольственном рынке. Так, за последние три года доля белорусской сельскохозяйственной продукции и продовольствия в импорте России находилась в пределах 8-10 %, а в рационе питания российских потребителей продукция, импортируемая из Беларуси, составила: мясопродукты – 3,7 %, молокопродукты –10 %, кондитерские изделия и сахар – около 3,9 %. Что касается другой продукции, то их доля в рационе питания россиянина занимает в пределах – 0,1-0,3 %.

В свою очередь, доля России в общем импорте сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия Беларуси составляет около 25 %. Из России Беларусь импортирует готовые продукты из зерна (11 % в структуре импорта), растительное (подсолнечное) масло (9 %), алкогольные и безалкогольные напитки (8 %), рыбу и рыбопродукты (8 %) и т.д.

По нашим оценкам, как Беларусь, так и Россия обладают потенциальными возможностями наращивания объемов взаимной торговли сельскохозяйственной продукцией, сырьем и продовольствием и достижения ее большей сбалансированности. Беларусь может увеличить долю импорта из России до 35-40 % вместо 25 % существующих, снизив закупки продукции из третьих стран по таким товарам, как зерно, шроты (жмыхи), подсолнечное масло, рыба, корма для животных, шоколад.

2. Каковы ваши знания и опыт в обеспечении соответствия между мерами продовольственной безопасности и правилами торговли? Могут ли сыграть роль подходы, основанные на правах?

Мировые тенденции в обеспечении безопасности в сфере продовольствия определяют направления решения этой проблемы в каждой стране, но воздействие их проявляется по-разному. Республика Беларусь стабильно обеспечивает достаточный уровень продовольственной безопасности за счет собственного производства. Интегральный индекс собственного производства сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия в 1,94 раза превышает объем, необходимый для внутреннего рынка. Оценивая уровень безопасности в сфере продовольствия как достаточный, следует отметить, что обеспечивается он общим состоянием экономики, так и развитием агропромышленного комплекса.

Чтобы повысить доверие потребителей к своей продукции, белорусские производители стремятся внедрять системы обеспечения качества: 21 мясоперерабатывающих и 55 молокоперерабатывающих организаций, 6 – птицефабрик, 86 организаций хлебопродуктов имеют сертификаты соответствия системы менеджмента качества требованиям ИСО 9001. Еще 23 предприятия мясной отрасли, 67 – молочной, внедрили международную систему качества по подтверждению соответствия принципам системы анализа рисков и критических контрольных точек (НАССР). В 26 организациях (8 мясные и 17 молочные) внедрена система менеджмента безопасности пищевых продуктов «Требования к организациям, участвующим в пищевой цепи», соответствующих международным стандартам ИСО 22000.

Для решения данной проблемы в республике активно развивается маркетинговая и логистическая инфраструктура. В настоящее время на территории страны функционируют хранилища для картофеля, овощей и фруктов, склады-холодильники, 12 транспортно-логистических центров. Работает секция сельскохозяйственной продукции на Белорусской универсальной товарной бирже. Зарубежная товаропроводящая сеть Министерства сельского хозяйства и продовольствия Республики Беларусь включает 155 структур (продовольственные компании, торговые дома, представительства, дистрибьюторов и дилеров).

В перспективе стратегия развития АПК Беларуси будет направлена на обеспечение сбалансированности внутреннего агропродовольственного рынка, а также наращивание объемов и повышение эффективности экспорта продовольственных и сельскохозяйственных товаров, прежде всего глубокой промышленной переработки с высокой добавленной стоимостью. Приоритетным направлением развития внешнеэкономической деятельности для страны должно оставаться более широкое и активное участие в региональных торгово-экономических сообществах.

3. Какими способами может быть обеспечено применение стратегии продовольственной безопасности, включающей компоненты, явным образом направленные на поддержку мелких фермерских хозяйств в условиях агро-биоразнообразия, чтобы это соответствовало глобальному рыночному подходу к вопросу продовольственной безопасности?

В вопросе 1 мною было отмечено, что на долю крупных сельскохозяйственных организаций Беларуси приходится более 70,0 % продукции, средняя площадь их сельхозугодий составляет 5000 га, в пользовании организаций почти 7,0 млн га. Доля фермерских (крестьянских) хозяйств незначительна.

В Республике Беларусь государственная поддержка АПК осуществляется в рамках мер «зеленой» и «желтой» корзин и включает в себя прямые и косвенные меры. В соответствии с представленными уведомлениями, в 2012 году уровень государственной поддержки на 1 га посевных площадей в Беларуси составил 434 долл. США, на одного занятого в сельском хозяйстве 5,5 тыс. долл. В Республике Беларусь цены регулируются государством. 

В адрес нашей страны часто слышна критика в излишнем субсидировании аграрного сектора. Однако, практические данные показывают, что прямое бюджетное субсидирование на единицу обрабатываемой земельной площади в 28 странах ЕС более, чем в два раза выше, чем в Беларуси. Соотношение размера субсидий со стоимостью произведенной сельскохозяйственной продукции в странах ЕС и Беларуси находится на одинаковом уровне. В то же время, аграрная политика Беларуси постоянно совершенствуется, в нее вносится ряд принципиальный изменений. Так, например, в рамках ЕАЭС наша страна уже имеет обязательства по поэтапному сокращению бюджетной поддержки АПК, которое полностью выполняется.

Кроме того, процесс международной экономической интеграции поставил перед Республикой Беларусь новые задачи. Так, в процессе выработки переговорной позиции по вступлению Беларуси в ВТО были проведены соответствующие расчеты по внутренней поддержке аграрной сферы, которые показали расхождение порядка ее оказания с международными требованиями. Наибольшая часть поддержки АПК Беларуси оказывается через меры, которые по требованиям ВТО подлежат сокращению. Поэтому, в целях снижения отрицательных последствий присоединения Беларуси к ВТО и недопущения снижения совокупной поддержки сельскохозяйственного производства, белорусскими учеными и совместно с Министерством сельского хозяйства проводится работа по выработке новых механизмов поддержки. В частности, выработан порядок оказания несвязанной поддержки сельскохозяйственным товаропроизводителям, внутренней продовольственной помощи, а также оказания поддержки районам, имеющим неблагоприятные для производства сельскохозяйственной продукции.

1. From your knowledge and experience how have trade agreements and rules affected the four dimensions of food security (availability, access, utilization, stability)?     

I fully agree with the participants of the forum that trade agreements definitely affect the four dimensions of food security. Since 2005 the Republic of Belarus has been consistently providing a sufficient level of food security through its own production, and is an export-oriented country. At the same time, with 0.18% of world's agricultural land and 0.13% of the world population, Belarus occupies a significant place in the world production output and export of agricultural and food products - 3rd place in the exports of flax fibre and 7th place in the exports of dairy products; it is one of 20 leading countries for export of sugar, rapeseed oil, and beef. Agricultural organizations, farms (peasant) and subsidiary farms are engaged in agri-products production. Large agricultural organizations account for 70% of production; their average harvested area is 5,000 ha; 7.0 million ha is used by organizations. 

Due to the introduction of the food embargo in Russia, Belarus got a chance to significantly strengthen its position in the Russian food market, and therefore to carry out the agreements adopted within the framework of the Eurasian Economic Union and the Union State (Russia and Belarus). However, the reality is that currently due to disagreements between the countries, national experts compute losses of a minimum of 100 million USD.

Despite the fact, that the Republic of Belarus is rapidly developing mutual trade with Russia, Belarusian agri-products have an insignificant share in the food market of the Russian Federation. Thus over the past three years the share of Belarusian agri-products and food in the imports of Russia come within the range of 8-10%; as for the share of imported Belarusian products in the dietary structure of Russian consumers, it accounts for as follows: meat products – 3.7%, dairy products – 10%, confectionery and sugar – about 3.9%. As for other products, their share come within the range of 0.1-0.3%.

In its turn, the share of the Russian Federation in the total imports of agri-products, raw materials and food of Belarus is about 25%. Belarus imports final products of grain (11% of the imports), vegetable (sunflower) oil (9%), alcoholic and non-alcoholic beverages (8%), fish and fish products (8%), etc. from Russia.

According to our estimates, both Belarus and Russia have the potential to increase the volume of bilateral agricultural trade, as well as to improve the balance of trade. Belarus can increase the share of imports from Russia up to 35-40% instead of the current 25% by reducing procurement of products such as grain, oilseed meal (cake), sunflower oil, fish, pet food, and chocolate from third countries.

2. What is your knowledge and experience with creating coherence between food security measures and trade rules?  Can rights-based approaches play a role?

Global food security trends determine the guidelines to the solution of this problem in each country, but the impact of this problem is manifested in different ways. Belarus consistently provides a sufficient level of food security through its own production. Cumulative domestic agricultural production index is 1.94 times as much as the amount required by the domestic market. When assessing the level of food security as sufficient, it should be noted that it is ensured by the general economic situation and by the development of agro-industrial complex.

In order to build consumers trust, Belarusian manufacturers tend to introduce quality assurance systems. The following enterprises have an ISO 9001 certificate of conformity: 21 meat-processing factories and 55 dairy plants, 6 poultry plants, 86 baked goods factories. Another 23 meat-processing enterprises and 67 dairy plants introduced the Hazard Analysis and Critical Control Point system (HACCP).  26 organizations (8 meat-processing and 17 dairy plants) introduced food safety management system “Requirements for any organization in the food chain”, which is in full compliance with the international standard ISO 22000.

Country’s marketing and logistics infrastructures are rapidly developing in order to address this problem. Currently there are potato, fruits and vegetables storages, refrigerated warehouses, and 12 transport and logistics hubs operating in the country’s territory. There is an agri-products section working on the Belarusian Universal Commodity Exchange. The foreign commodity distribution network of the Ministry of Agriculture and Food of the Republic of Belarus includes 155 institutions (food companies, trading houses, representative offices, distributors and dealers).

Agro-industrial complex development strategy in the long-term will be focused on balancing of the domestic agri-products market, as well as on increasing volumes and improving efficiency of food and agricultural exports, especially for advanced industrial processing products with high added value. Broader and more active participation in the regional trade and economic communities should remain the major priority development field.

3. How can a food security strategy, including components that explicitly support small-scale farmers in agro-biodiverse settings, be implemented in ways that might be compatible with a global market-based approach to food security?

As I’ve already mentioned in the first question, large agricultural organizations of Belarus account for more than 70.0% of production, the average area of farmland in use by organization is almost 7.0 million ha. The share of farms (peasant) is negligible.

State support of the agro-industrial complex of Belarus is provided within the framework of “green” and “yellow” box measures and includes direct and indirect measures. According to the official announcements the level of state support per 1 ha of arable land in Belarus in 2012 was 434 USD; and 5.5 thousand USD per person employed in agriculture. Belarus has state regulation of prices.

Our country is often criticized for excessive subsidizing of the agro-industrial complex. However, practical data shows that direct budget subsidies per unit of cultivated land area in EU28 are more than two times as much as in Belarus. Agricultural subsidy-value of production ratio in the EU and Belarus is at the same level. At the same time, agrarian policy of Belarus is constantly being improved; a number of fundamental changes are introduced. For example, at the EEU level our country already has obligations for phased reduction of our budget support to the agro-industrial complex, which are being fulfilled.  

Moreover, the process of international economic integration has set new tasks for Belarus. Thus, during the process of developing a negotiating position on Belarus' accession to the WTO, calculations of the agricultural domestic support have been made, and it showed non-conformity of the procedure with the international requirements. Most of the agricultural support in Belarus is provided through measures that have to be abandoned in accordance with the WTO requirements. Therefore, in order to reduce the negative effects of Belarus' accession to the WTO and to prevent aggregated agricultural support from decreasing, Belarusian scientists in collaboration with the Ministry of Agriculture are working on developing of the new support mechanisms. In particular, the procedure for the provision of support to agricultural producers, domestic food aid, as well as for the provision of support to areas that are unfavourable for agricultural production have been developed.

>> ENGLISH VERSION BELOW <<

Уважаемые участники! 

Благодарю всех, кто высказал свое мнение, за интересные комментарии и активную позицию. Много разных мнений, опыт стран во многом отличается, но все мнения интересны и помогают разобраться в столь сложных вопросам.

Многие из вас заметили, что торговля непременно влияет на все четыре изменения продовольственной безопасности. Для того, чтобы торговля смогла оказать положительное влияние на разрешение проблем с питанием, некоторые необходимые условия должны быть соблюдены. Так, Абдыбек из Кыргызстана отмечает, что для того, чтобы воспользоваться возможностями на экспортных рынках, фермеры и переработчики должны обеспечить выполнение стандартов по безопасности питания и других нормативов. А это часто не под силы мелким и средним производителям. Также зачастую проблема заключается в отсутствии надлежащей системы сертификации. Кроме того, маленькие размеры земельных участков в Кыргызстане (по сообщению Матраима) не позволяют полностью воспользоваться возможностями торговли, поскольку требуются минимальные объемы сбыта для развития необходимой инфраструктуры и получения доступа на рынки (стóит отметить, что не только международные, но и региональные и национальные).

Овездурды из Туркменистана отмечает, что жесткая конкуренция со стороны импорта может вынудить местных производителей на методы производства, ведущие к деградации почв и потере водных ресурсов. Таким образом торговые соглашения могут отрицательно повлиять на экологическую устойчивость сельского хозяйства, и, соответственно, на стабильность продовольственной безопасности.

Дарья из Узбекистана написала о том, что воздействие торговли на продовольственную безопасность во многом зависит от специфики страны, например является ли страна нетто-импортером или нетто-экспортером и от конкурентоспособности производителей. Она привела как положительные, так и отрицательные эффекты договора о свободной торговли между Узбекистаном и ЕАЭС. Я с ней полностью согласна и хотела бы добавить, что изменения в торговой политике по-разному сказываются не только на разных странах, но и  на разных группах населения внутри страны. Например, запрещение экспорта продукта может повлечь рост его внутренних поставок и в краткосрочной перспективе снижение его цены. Это выгодно и потребителям, и отечественным переработчикам, но имеет негативные последствия для производителей и экспортеров. С другой стороны, сокращение импортных пошлин помогает снизить оплачиваемые потребителями цены на продукты питания, но увеличивает риски для доходов домохозяйств, конкурирующих с импортом, и их продовольственной безопасности.

Валерия привела пример Украины. Она отметила, что капиталовложения, которые были необходимы для увеличения экспорта мяса птицы из Украины, повлияли на внутренние цены на мясо птицы для потребителей. В данном случае, цены возросли, что отрицательно сказалось на продовольственной безопасности. В данном случае вопрос стоит о балансировании интересов производителей и потребителей, хотя в общем и целом развитие торговли возможно и оказывает положительное воздействие на экономику страны и доходы населения.

Неравномерное или несправедливое распределение выгод от торговли, это возможно, тема, которая затронула большинство участников. Многие выразили мнение, что выгода от торговли обычно получается крупными предприятиями и инвесторами, но не фермерскими хозяйствами. Это заставляет нас задуматься о том, какие меры государственной политики необходимы для смягчения негативных последствий торговли, снижения неравенства и решения социальных проблем, которые более открытая торговля может обострить.

В заключение хотелось бы отметить, что как некоторые из вас упомянули, государство должно играть самую активную роль для преодоления обсуждаемых нами барьеров. Без надлежащих мер для решения проблем с логистикой и сертификацией, качеством продукции, разрозненных фермеров, нерациональным использованием ресурсов и так далее, нереально добиться пользы от расширения рыночных возможностей. Долгосрочная и стратегическая поддержка мелких фермеров, как например в странах Азии  (Китай, Япония и другие) становится критическим фактором для получения выгоды от торговли (по сообщению Матраима). Овездурды приводит примеры такой поддержки: обеспечение информацией, повышение технического потенциала фермеров, помощь в реализации продукции, снабжение высококачественными семенами.

От себя я хотела бы добавить, что в данном процессе важную роль играет координация действий различных государственных учреждений (например, министерств экономики, торговли и сельского хозяйства, таможенных органов и санитарных и фитосанитарных служб). К сожалению, странам с переходной экономикой, как правило, не хватает человеческих и финансовых ресурсов для проведения реформ, необходимых для максимального использования возможностей торговли. Но для начала было бы важно понять, какие же меры в данном конкретном случае являются оптимальными, а для этого нужен детальных анализ, обсуждение мер среди экспертного сообщества и широких слоев населения и координация работы надлежащих государственных органов для реализации рекомендаций. 

Dear participants,

I would like to thank everyone for expressing your views, for your interesting contributions and your active stand. There are many different opinions, and countries’ experiences differ in many respects, but at the same time all opinions are interesting and help to understand these complex issues.

Many of you noticed that trade certainly affects the four dimensions of food security. For trade to have a positive effect on the solution of food security issues, some important conditions must be observed. Thus, Abdylbek from Kyrgyzstan noted, that farmers and processors have to ensure compliance with food security standards and other standards in order to benefit from opportunities in export markets. And it is often beyond the strength of small and medium producers. The problem often resides in the lack of a proper system of certification. Moreover, small size of land plots in Kyrgyzstan (according to Matraim) don’t allow to take full advantage of trade opportunities, as minimum sales volumes are required for development of the necessary infrastructure and obtaining access to markets (not only international, but regional and national as well).

Ovezdurdy from Turkmenistan noted that severe import competition might force local producers to use production methods, which lead to soil degradation and loss of water resources. Thus trade agreements may negatively affect the environmental sustainability of agriculture, and therefore the stability of food security.

Darya from Uzbekistan wrote, that the impact of trade on food security depends on the country specifics, such as whether a country is a net importer or a net exporter, and on the competitiveness of manufacturers. She quoted both positive and negative effects of the agreement on food trade between Uzbekistan and EEU. I fully agree with her, and would like to add that changes in trade policies have different impact not only on countries but on different population groups in the country as well. For example, embargo on export of a product may result in growth of its domestic supplies and decline in its price in short term period. It is advantageous to both consumers and domestic processors, but it has a negative impact on producers and exporters. On the other hand, lowering of import duties helps to reduce prices on food paid by consumers, but increases risks to household incomes (that compete with imports), and to food security.

Valeria gave the example of Ukraine. She noted that investments that were required in order to increase exports of poultry meat from Ukraine affected the domestic consumer prices on poultry. In this case, prices have increased, and it had a negative impact on food security. In this case, it is a question of balancing of interests of producers and consumers, although, in general, development of trade may have a positive impact on economy and incomes.

Uneven or unequal distribution of benefits of trade might be the topic that has affected the majority of the participants. Many of you expressed the view that benefits of trade are usually obtained by large enterprises and investors, but not by farmers. It leads us to think what state policies are required for mitigation of negative effects of trade, reducing inequality and solving social problems, which can be aggravated by the more open trade.

In conclusion I’d like to specify the fact that has been mentioned by many of you, that a state should play the most active role in order to overcome the barriers that we are discussing. With a lack of appropriate measures to address logistics and certification issues, problems of product quality, scattered farmers, unsustainable use of resources and so on, it is impossible to achieve the benefits of expanding market opportunities. Long-term and strategic support to small farmers as, for example, in Asia (China, Japan and others), becomes a crucial factor for the benefits of trade (according to Matraim). Ovezdurdy gives the following examples of such support: provision of information, enhancing technical capacity of farmers, assistance in sales of products, supply of high quality seeds.

I wish to add, that coordination of actions of different state institutions plays an important role in this process (e.g., ministries of economy, trade and agriculture, customs; and sanitary and phytosanitary services). Unfortunately, economies in transition usually have a lack of human and financial resources to carry out reforms, which are required to maximize trading opportunities. But first of all, it is important to understand what the optimal measures have to be taken in this particular case. This will require in-depth analysis, discussion of measures with the community of experts and with broad population, as well as coordination of appropriate government agencies to implement these recommendations.

>> ENGLISH VERSION BELOW <<

Какими способами может быть обеспечено применение стратегии продовольственной безопасности, включающей компоненты, явным образом направленные на поддержку мелких фермерских хозяйств в условиях агро-биоразнообразия, чтобы это соответствовало глобальному рыночному подходу к вопросу продовольственной безопасности?

Сельское хозяйство Кыргызстана имеет низкую инвестиционную привлекательность. Во-первых, сельское хозяйство Кыргызстана находится в высокой зависимости от природных и климатических условий. Благоприятные годы чередуются с не урожайными, вызванные засухами, заморозками, обильными осадками и пр. Во-вторых, сельскохозяйственное производство – это вид деятельности с относительно низкими и неустойчивыми доходами, что создает постоянную зависимость от внешнего льготного финансирования. В-третьих, маленькие размеры земельных наделов обусловливают мелкотоварное производство (Средний размер пашни в фермерском хозяйстве в Кыргызстане составляет 2,7 га, в том числе поливной пашни 1,9 га.).

В-четвертых, если само сельскохозяйственное производство не находится под существенным воздействием регулятивно-разрешительной системы, то переработка и реализация продукции (в том числе экспортно-импортные операции) подпадают в полной мере под действие неэффективного, избыточного и нередко коррупционного государственного регулирования.

В-пятых, в Кыргызстане не развита система сертификации продукции в соответствии с международными стандартами. Это сдерживает рост экспорта и, соответственно, рост доходов.

В совокупности названные факторы снижают инвестиционную привлекательность сельскохозяйственного производства.

 Поэтому, государственный сектор должен помочь фермерам, путем даже косвенного субсидирования посредством внедрения систем ценообразования на продукты, налогообложения и др., в масштабах страны.

Для примера, Китай, со 193 миллионами фермерскими хозяйствами, обладает наивысшим количеством семейных фермерских хозяйств (39% мелких фермерских хозяйств мира), Индия 93 миллионов или 23% , Индонезия и Бангладеш по 17 миллионов и Вьетнам 10 миллионов.

334 тысячи мелких семейных фермерских хозяйств Кыргызстана, которые обрабатывают 79,2% всех пахотных земель страны, относятся к числу 3 миллиардов людей планеты, живущих в сельской местности, большинство из которых  приходится на развивающиеся страны. Из них 2.5 миллиарда составляют мужчины и женщины, занятые семейным фермерством, а остальные  0.5 миллиарда сельскохозяйственные  рабочие.  В агропромышленном комплексе заняты всего 20 миллионов сельского населения.  Из  2.5 миллиарда 1.5 миллиарда обрабатывают  404 миллиона земельных участков размером менее 5 га. Большинство из этих земельных участков составляет менее 1 га. Согласно данным О. Нагаеца (2005) 87% из 500 миллионов мелких фермерских хозяйств  имеют земельные участки размером менее 2 га.

 В мировом масштабе мелкие сельские товаропроизводители являются главными производителями продуктов. В Азии, они фактически производят 80% пищевой  продукции, необходимой для обеспечения продовольственной безопасности региона (RAP, 2013). Более высокая производительность семейных ферм является обычным делом, благодаря широкому использованию труда и средств семьи. Здесь наблюдается более высокий индекс интенсивности выращивания культур и диверсификации, даже при наличии небольших средств. Жизнь показала, такие азиатские страны, как Индия, поддержали мелкие семейные фермы и смогли совершить Зеленую Революцию. Такие страны, как Китай, после провала коллективных хозяйств в увеличении производительности и производства с/х продукции начали поддерживать мелкие фермерские хозяйства. Обратная зависимость между размером фермерского хозяйства и производительностью является мощным обоснованием для политики земельной реформы, включая перераспределение земли в целях обеспечения эффективности и справедливости. На самом деле, страны, которые реализовали сельскохозяйственную политику, поддержавшую развитие мелких землевладельцев получили широкое развитие, отчего выиграл не только сектор сельского хозяйства, но и другие сектора. В Азии, развитие таких стран, как Япония, Южная Корея, Китай и Вьетнам, по большому счету, обусловлено долгосрочной и стратегической поддержкой мелких земледельцев. В результате увеличения и диверсификации фермерами своей продукции при помощи государственных инвестиций правительства, возросла производительность сельскохозяйственного сектора, что привело к росту доходов фермеров. Это дало им возможность приобретать продукты питания для своих семей и вкладывать больше денег в производство. В свою очередь это сократило нищету, голод, безработицу в сельской местности. Эти меры остановили отток людей из деревень и миграцию людей в города. В настоящее время семейное фермерство вносит свой вклад в мировое снабжение продовольствием, поставляя 70% своей продукции. В случае получения поддержки, мелкое земледелие имеет потенциал для наращивания  своей производительности. Известен миф, что крупный агробизнес является более продуктивным и эффективным, чем семейные фермерские хозяйства, так как производительность на каждого рабочего агробизнеса выше, в основном, за счет механизации производственного процесса, но уже давно этот миф опровергнут. На самом деле, как в развитых, так и развивающихся странах доказано, что в семейных фермерских хозяйствах, производительность труда на гектар земли выше, потому что они применяют более интенсивные методы сельского хозяйства. Они выращивают культуры, которые лучше адаптированы к  условиям окружающей среды и рабочей силы. Для обработки небольших участков они используют рабочую силу своей семьи. Также, они помогают сокращать безработицу в сельской местности. Часто, семейные фермеры используют свои излишние доходы для  расширения своего производства. Семейный фермер, получающий хороший урожай или продающий свой урожай за хорошую цену всегда вложит лишние деньги в хозяйство, потому что это его основные средства существования. Даже, если эти капвложения не всегда оказываются продуктивными, все равно,  конечные выгоды  станут достоянием семьи, что помогает дальнейшему содержанию фермерского хозяйства.

Поэтому, если государство наладить работу сельскохозяйственного сектора и сектора продовольствия и переработки, у частных фермеров появится стимул, и они сами стихийно будут вкладывать собственные средства в свое орошаемое земледелие.

Agriculture in Kyrgyzstan has low investment attractiveness. Firstly, agriculture of Kyrgyzstan is highly dependent on environmental and climatic conditions. Good years alternate with lean years caused by drought, frost, abundant rainfall, etc. Secondly, since agricultural production is an activity with relatively low and unstable income, it has a permanent dependence on external concessionary financing. Thirdly, small size of land allotments causes small commodity production. (Average size of arable land in Kyrgyz farms is 2.7 ha, including 1.9 ha of irrigated arable land).

Fourthly, if agricultural production is not under the influence of regulatory and licensing system, then processing and sales of products (including export and import operations) fall within the scope of inefficient, excessive and quite often corrupt governmental regulation.

Fifthly, Kyrgyzstan doesn’t have the system of certification that is in compliance with international standards. It keeps exports and, therefore revenues, down.

All these factors together reduce investment attractiveness of agricultural production.

Therefore, public sector should provide assistance to farmers on a national basis, even by means of indirect subsidies through introduction of product pricing, taxation, etc.